…Фермер Лукина назначила мне встречу в час пополудни – до обеда у нее уроки в местной школе. Нечасто встретишь сельскую жительницу в двух таких разных ипостасях, поэтому в деревню Буртасы Вурнарского района я отправился без промедления.
Деревня эта особенно уютная. Краем уперлась в ближайший лес, полно зелени и на улицах. В центре – школа с местной администрацией буквально через стену.
Светлана провожала детишек по домам после уроков. Когда мы с директором школы Виталием Уткиным подошли к классу, стоящую у двери хрупкую, даже изящную даму сугубо интеллигентного вида в строгом костюме я никак не принял за фермершу. Мало в ней этакого… от фермы. Однако факт: ее крестьянский стаж даже больше педагогического. А с прошлого года на законных основаниях начался отсчет и фермерского стажа – Светлана получила грант по программе поддержки начинающих фермеров.

СЕМЕЙНАЯ «ПЛАВУЧЕСТЬ»

Семья Лукиных – характерный образец постсоветского сельского хозяйствования. В конце 1980-х годов они первыми в районе освоили семейный подряд – был такой, если кто помнит. Первыми же взяли в аренду колхозный скот. К началу известных реформ сумели сделать приличный оборот, положили деньги в банк, где они в 1991-м и сгорели.
Но рук глава семейства Николай Лукич не опустил – наладил откорм бычков на подворье. В помощниках были жена Валентина, дочери Светлана и Вероника, подрастающий сын Олег. В середине 2000 годов стали давать льготные кредиты по аграрному нацпроекту. Вот тут Лукины по-настоящему развернулись. Увеличили поголовье на откорме, реализовали бычков и купили пилораму – выгодное, надо сказать, для села предприятие.
К тому времени Света после окончания педагогического училища уже восемь лет отработала в школе в одной из близлежащих деревень, находящейся на железной дороге. Заканчивала уроки и поездом ехала домой, где было полно работы на подворье. Потом появилось место в Буртасинской школе, куда она и перевелась в 2004 году.
Занимались Лукины по-прежнему животноводством, время от времени меняя специализацию. Хорошо продавалась говядина – откармливали бычков, пошла в цену свинина – запускают на двор чушек. Потом от них совсем отказались – цены упали донельзя.
Зато прочно убедились в выгоде молока. Сейчас на мини-ферме у Лукиных из 40 голов КРС 14 буренок. И весьма продуктивные, каждая дает в год в среднем более 5 тыс. литров молока – высокий показатель для республики. Причем продукция практически вся высшего сорта, что по достоинству оценивает предприятие-переработчик, которому Лукины продают молоко. Закупочная цена сейчас хорошая – более 15 рублей за литр. Вдобавок Лукины наладили сбор продукции и от населения, существенно облегчив ему сбыт.

ЕЩЕ ОДНО НАЧИНАНИЕ

Когда в прошлом году стало известно о программе для начинающих фермеров, Лукины тоже захотели поучаствовать в ней. Глава семейства сам, правда, отказался: какой я, мол, начинающий, если не один десяток лет занимаюсь в сущности фермерством, разве только без соответствующего «удостоверения». Тогда Светлана решила попробовать, не очень-то рассчитывая на успех. И ведь выиграла конкурс…
На полученный миллион рублей сразу приобрели новенький трактор-колесник и косилку к нему. Теперь можно было развернуться с заготовкой кормов. На семейном совете решили строить новую ферму, уже на 100 голов. А это еще несколько новых рабочих мест для односельчан.
Мы приехали на новостройку, когда Николай Лукич с Олегом перетаскивали «электропастуха» на пастбище, расположенное поблизости. Операция состоит в выдергивании опорных штанг из земли и перемещении их с проводами в другое место. «Пастуха» купили не так давно по совету Светланы. Удобная штука – не надо целый день ходить за стадом с кнутом, можно заняться строительством новой фермы. Работает там бригада из местных строителей, не пожелавших искать длинный рубль в Москве. И работает неплохо, считает Светлана. Уже интересуются, не дадут ли Лукины потом еще один объект…

ЗЕМНОЕ И ДУШЕВНОЕ

Ну а что же педагогика? Конечно, школьные 13-14 тысяч рублей нелишние в семейном бюджете. Но «фермерство – для материального благополучия, а школа для души», – говорит Светлана. В. Уткин не нарадуется на нее. Начинала она с дошкольной группы, где вела фитнес-аэробику. С подопечными участвовала во многих конкурсах, в том числе «Танцующая школа», откуда привозили награды. Сейчас ведет уроки в начальных классах. «Не мешает ли школьной работе фермерство Светланы?» – спрашиваю у директора. «Вообще не помню, чтобы она хотя бы на час отпрашивалась по своим производственным делам», – отвечает Виталий.
Дневной график фермера-педагога весьма напряженный. Встает в пять утра, до семи – дойка коров, уборка помещений. Аппараты для доения имеются, но доят сейчас вручную. «Пора большого молока еще не закончилась, и его в это время коровка полностью отдает именно при ручном доении», – поясняет Светлана. Днем надо побывать на стройке, а вечером снова дойка… И так каждый день.
До двух часов пополудни Лукина в школе – «душу отводит». После обеда садится уже за рабочий фермерский стол, чтобы разгрести бумаги. А их немало – за полученный грант надо регулярно отчитываться перед Минсельхозом. Да и налоговых, прочих документов масса. «Особенно трудно было в первое время, когда получила грант, – делится Светлана. – Во все надо было вникать, иные бумаги по нескольку раз переделывала, но потом стало легче».

ЧЬЯ СЕМЬЯ СЕЛУ ОПОРА?

Наша газета часто пишет о таких вот успешных сельских предпринимателях. От иных взыскательных критиков не раз доводилось слышать, а зачем, дескать, пишете-то, такие единичные фермеры либо просто единоличники все равно не выправят ситуацию на селе в целом…
Сдается, это удобная точка зрения для тех, кто все еще ждет милости от кого угодно, только не от самого себя. Между тем Лукины не только собственное благополучие укрепляют, но еще и работу дают тем, кто для Москвы уже негоден, но в селе еще сможет заработать хотя бы на хлеб насущный. (А Светлана еще и духовное состояние деревни поддерживает своей педагогической работой.) Есть в деревне такие, кто по кондовой традиции считает Лукиных мироедами, якобы незаслуженно «приподнявшимися» в этой жизни. Можно что угодно предполагать, но без таких, как они, село давно бы совсем пропал